9d4a46fb

Юрьев Зиновий - Финансист На Четвереньках



3ИНОВИЙ ЮРЬЕВ.
ФИНАНСИСТ НА ЧЕТВЕРЕНЬКАХ
1. ПРЕДЛОЖЕНИЕ
Всю свою жизнь Фрэнк Джилберт Гроппер меньше всего был расположен к
философскому восприятию жизни. Для этого у него было слишком мало времени
и слишком много денег. Теперь же, в эти теплые майские дни, все
изменилось. Впрочем, времени, строго говоря, у него было еще меньше, чем
когда-либо, а денег - больше. Но изменился масштаб времени и покупательная
способность его денег.
Гроппер закрыл глаза и откинулся в кресле-качалке. Солнечные лучи,
проходя сквозь листву деревьев, трепетали на его лице. Он вспомнил
последний разговор с профессором Клеем из клиники Мэйо. Профессор ловил
очками в тяжелой роговой оправе блики от яркой лампы и за этими бликами
прятал глаза. В голосе его звучал хорошо поставленный оптимизм.
- Знаете, профессор, - перебил его Гроппер, - в конце концов
откровенность - такой же товар, как подтяжки или политические взгляды.
Согласен, что товар более редкий, особенно в наше время, и соответственно
более дорогой, особенно когда на него есть покупатель. Но я ведь не
торгуюсь из-за гонорара. Прошу вас ничего не скрывать от меня. В моей
профессии предпочитают иметь дело с фактами, а не с надеждами, если даже
надежда предпочтительнее.
- Тяжело выносить приговор, - ответил профессор, - когда знаешь, что он
окончательный и апелляция бессмысленна... Да и к кому апеллировать?
Безнадежный рак желудка, метастазы... Может быть, месяц, может быть, два.
Он поднял рентгеновский снимок. Ноготь, указывающий на серое пятно, был
коротко острижен и наманикюрен. "Перст божий с холеными ногтями, - подумал
Гроппер. - Впрочем, какая разница осужденному, чья именно рука подписывает
приговор. Чисто секретарская работа. Вердикт вынесен в гораздо более
высоких инстанциях".
- Я вам сочувствую, - улыбнулся он профессору, - но мы с вами живем не
в древнем Китае. Там, говорят, врачам платили, только пока пациенты были
здоровы. Мы же, слава богу, верим в прогресс и платим врачам больше всего
именно тогда, когда не можем выздороветь...
Гроппер открыл глаза. Клетчатый шотландский плед сполз с колен, и ему
стало зябко. Холод проникал в него не снаружи, он шел откуда-то изнутри.
Можно было храбриться у профессора Клея - блеф всегда был его оружием, -
но он боялся смерти и знал, что скоро умрет. Он привык к диаграммам и
графикам, и серое пятно на рентгеновском снимке обладало реальностью
агонии. Вернее, это был не страх, а невыносимо жгучая досада. Он не жалел
своего тела. В шестьдесят восемь лет оно напоминало ему старый, много раз
ремонтированный автомобиль - еще передвигается, но удовольствия от езды не
получаешь. Он уже давно устал прислушиваться к зловещим стукам и хрипам в
моторе - синкопированному аккомпанементу старости.
Но страшно было подумать, что и водитель - его голова, его мозг - тоже
попадет на свалку вместе с разбитым кузовом. Всю жизнь его мозг работал,
как изумительная вычислительная машина. Он вводил в нее понятие "тысяча
долларов", и машина выбрасывала точный рецепт, как превратить его в две
тысячи. В двадцать девятом году его голова, подобно невероятно
чувствительному сейсмографу, ощутила первые микроскопические толчки
приближавшегося биржевого краха, и "черную пятницу" он встретил во
всеоружии, надежно превратив все ценные бумаги в наличность.
Он никогда бы не смог точно определить, что это были за толчки, по он
обладал способностью чувствовать приближающуюся опасность руками, спиной,
всем телом, всем своим существом. Наверное, ког



Содержание раздела